eponim2008 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
eponim2008) wrote2010-08-22 12:17 am
eponim2008) wrote2010-08-22 12:17 am
Entry tags:
Что за фасадом?
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Н.Заболоцкий
О, сколько раз в жизни обманывались мы внешним видом! В детстве еще узнавали, что не всегда в красивом фантике находится самая вкусная конфетка. Но повзрослев - и мальчики, и девочки - учились прихорашиваться. Так сказать, штукатурить фасад. Встречают-то по одежке!
Впрочем, и эта народная мудрость является предметом для споров. И не только среди философов, но и среди людей занятых делами весьма конкретными. Скажем, среди архитекторов, которые до сих пор не решили окончательно проблему расширения и обновления старых, исторических, городов.
Проблема эта возникает ежедневно. С одной стороны, исторические здания перестают выполнять свою прямую функцию. Современный человек ни работать, ни жить в них уже не может. С другой стороны, именно этими старыми домами славен город. Снести их - все равно, что самого себя ограбить. Ярчайший пример - Венеция. Все большее число ее жителей переселяется в современные дома на берегах лагуны, да и работают там же. Старинные палаццо остаются в качестве декораций для романтичных туристов.
В динамичной Америке проблема сохранения исторических зданий стоит даже острее, чем в Европе. Филадельфия или Бостон, конечно, гораздо моложе Венеции. Но именно поэтому здесь с полным правом считаются историческими здания 18-го, 19-го, а иногда даже начала 20-го века. Не говоря уже о тех домах, которые видели "отцов-основателей". Элитные американские университеты тоже ни за что не согласятся снести старые корпуса, которые как раз и являются свидетельством их элитарности.
Вот и приходится архитекторам балансировать на лезвии бритвы. Что лучше: заниматься капитальным ремонтом старья (пусть даже и исторического) или смело снести обветшавшую постройку. Ограничившись размещением на стене нового здания мемориальной доски, начинающейся траурными словами: "На этом месте до такого-то года находилось..." Так во времена барона Османа без жалости снесли средневековый Париж, фактически построив на его месте новый город. По-своему (и по-разному) решают эти проблемы в Санкт-Петербурге и в Москве.
Впрочем, есть еще и третье решение. Не пригодное к дальнейшему использованию здание разрушают, оставив нетронутым лишь фасад. За этим фасадом возводят новое современное здание, зачастую и для новых целей предназначенное. Вид у старого дома или у старой улицы остается прежним. А вот содержание коренным образом изменяется. И цена за землю в историческом районе тоже подскакивает до высот астрономических. А теперь, добро пожаловать, господа туристы! Для вас в первых этажах устраивают кафе, магазины и музеи! Такой подход к реконструкции зданий называется фасадизмом.
Напрашивается сравнение фасадизма с косметической хирургией. Это тоже обновление старого лица, попытка привести его в порядок, убрав прежние шрамы и морщины и даже - о, чудо! - заменив старую голову на новую.
Технология это не простая, но хорошо разработанная. Перед началом перестройки фасад, чтобы не рухнул, закрепляют специальным внешним каркасом. Если здание облицовано, попросту разбирают облицовку, тщательно пронумеровав каждую плиту. После чего старые стены рушат и строят новую коробку, оставляя на прежних местах оконные и дверные проемы. Новое здание покрывают сохраненной старой облицовкой, тем самым возвращая ему "доперестроечный" вид.
Архитекторам при этом предоставляется широкое поле деятельности. Можно перепланировать здание так, чтобы его новая функция не "выпирала". Можно, наоборот, подчеркнуть происшедшие перемены. Например, над восстановленным в прежнем виде двухэтажным барским особняком вознести современное бетонно-стеклянное сооружение с тонированными окнами. Можно пойти и на своеобразный компромисс: показать только маленький кусочек "прекрасного нового мира". Классический пример - стеклянная пирамида во дворе Лувра, прикрывающая модернистский подземный этаж музея. Она видна со двора, но не закрывает старинные фасады. Так сказать, обозначает свое присутствие - и только.
А теперь перепрыгнем из Парижа в Иерусалим. В город, которому больше трех тысяч лет. Не так уж много на свете городов старше.
Между тем, строительство за стенами Старого города началось лет 150 назад. Но - лиха беда начало - стоило только городу выйти за средневековые пределы, и начался бурный рост. В силу исторических причин новый город строился без единого плана, островками. Кто где землю покупал, тот ее и застраивал в соответствии с содержимым кошелька, личными вкусами и господствовавшей модой. В результате возник довольно эклектичный город. Здесь смешались левантийский и западный стили, традиционализм и новаторство. Сначала смешались, а потом проросли друг в друга и соединились так, что не оторвешь. Всего за полтора столетия новые здания обросли своими легендами, стали частью городской истории, фольклора и даже попали на страницы литературных произведений. Так что архитекторам приходится не только модернизировать город, но и заботиться о сохранении внешнего вида зданий, уже ставших историческими и к хранящими колорит города.
Расскажу об одном хорошем примере перестройки старых зданий для новых нужд. Это - улица Мамила, уже вошедшая в число обязательных иерусалимских туристических объектов.
В свое время Мамила была первой улицей за стенами Старого города. Она начиналась у Яффских ворот, где находилось средоточие торговой и культурной жизни нового города: театр, фотоателье, станция дилижансов. Дилижансы связывали Иерусалим с далеким Яффо. До побережья Средиземного моря в те времена добирались целый день. Тут же, неподалеку, и виселица стояла, где турецкие власти время от времени кого-нибудь казнили.
В километре приблизительно вниз от этого бойкого места находился один из главнейших источников водоснабжения города, глубокий бассейн, построенный еще в начале христианской эры царем Иродом Великим. В течение зимы в бассейне накапливалась дождевая вода, за которой потом ходили из города все жаркое лето. От заражения болезнетворнымми микробами стоячую воду защищала тонкая нефтяная пленка. Прежде чем набрать воды в кувшин или в бочку, пленку отгоняли. Иерусалимская вода в те годы пахла керосином. Неподалеку находился еще один подобный бассейн, поменьше размером.
Именно от этого бассейна (по-арабски "мамила") и пошло название улицы, к нему ведущей, да и всего района вокруг. К началу двадцатого века улица это стала вполне городской, с обеих сторон поднялись не бедные дома. Над улицей, на горке, на территории, купленной когда-то Францией для консульства страны, возвышался монастырь святого Винсента. При монастыре был странноприемный дом.
После 1948 года Иерусалим оказался разделенным, и улица Мамила осталась на Иорданской стороне. Дома, сильно разрушенные в 1948 году, не восстанавливали. Долгое время после воссоединения Иерусалима в 1967 году эти развалины так и зияли возле самых Яффских ворот.
В конце концов этот кусок очень дорогой земли в нескольких шагах от Старого города решили застроить элитными жилыми домами и многозвездными гостиницами. Казалось бы, чего проще, снести развалины - и дело с концом. Однако, Верховный суд Израиля вынес постановление о том, что Мамила - исторический квартал, подлежащий восстановлению и сохранению. Хотя бы внешне.
В результате многолетних архитектурных споров и многомиллионных судебных тяжб воплотилось в жизнь решение - сохранить только старые фасады, здания же построить заново, чтобы они удовлетворяли современным требованиям. Старая улица, таким образом, сохраняла свой прежний вид и свою малую этажность, но становилась как бы галереей под открытым небом между высокими корпусами новых зданий.
Технически все было сделано так. Старые дома тщательно сфотографировали. По крупномасштабным фотографиям произвели разметку всех камней фасада, после чего фасады разобрали, а камни отправили на склад. На месте старых домов возвели новые бетонные коробки. В нужных местах находились оконные и дверные проемы. За бетонщиками пришли отделочники и восстановили старые фасады.
Шестисотметровую пешеходную улицу открыли в конце мая 2007 года. Теперь, как я уже упоминал, сюда обязательно приводят туристов. Погулять, поразвлечься, поглазеть.
Поглазеть есть на что. Любителей шопинга любезно зазывают витрины. Магазины на Мамиле не супер дорогие, а вполне подъемные для среднего труженника. Многие иерусалимские женщины это уже поняли. Заказать что-нибудь в одной из кафешек тоже не разорительно. А поедание салатика или выпивание кофе на открытой террасе с видом на стены Старого города - тоже приятная аттракция. Совершенно в здешнем, восточном, стиле. Так же, как и разглядывание протекающей мимо тебя публики.
Мамила стала новым путем, по которому туристы идут к святыням Старого Города. Идут, озираются, фотографируют. Нескольких художников я тоже уже заметил.
Фотографировать и рисовать здесь есть что. В результате реконструкции фасад монастыря святого Винсента вдруг, действительно, стал фасадом и теперь волей-неволей притягивает взгляд.
Новая улица уже была опробована как место для полномасштабных гуляний во время праздников. Получилось. Не тесна Мамила, а в нескольких местах есть довольно широкие площадки для выступления актеров. В одном месте даже амфитеатрик имеется, где по вечерам, когда спускается на город прохлада, играют музыканты.
Тот же, кому вздумается пойти по Мамиле в обратном направлении, от Яффских ворот, имеет шанс отыскать и бассейн, давший название району. Если выйти на улицу, то через дорогу, за забором - остатки мусульманского кладбища. Кладбище старое. Судя по книжкам хоронили здесь правоверных едва ли не с семнадцатого века. Кладбище довольно заброшенное, но пока его разрушать не собираются. Более того, даже очистили от мусора и дорожку проложили. Так что отыскать здесь обнесенный легким забором бассейн труда не составит.
Статья опубликована на сайте Школа жизни
Впрочем, и эта народная мудрость является предметом для споров. И не только среди философов, но и среди людей занятых делами весьма конкретными. Скажем, среди архитекторов, которые до сих пор не решили окончательно проблему расширения и обновления старых, исторических, городов.
Проблема эта возникает ежедневно. С одной стороны, исторические здания перестают выполнять свою прямую функцию. Современный человек ни работать, ни жить в них уже не может. С другой стороны, именно этими старыми домами славен город. Снести их - все равно, что самого себя ограбить. Ярчайший пример - Венеция. Все большее число ее жителей переселяется в современные дома на берегах лагуны, да и работают там же. Старинные палаццо остаются в качестве декораций для романтичных туристов.
В динамичной Америке проблема сохранения исторических зданий стоит даже острее, чем в Европе. Филадельфия или Бостон, конечно, гораздо моложе Венеции. Но именно поэтому здесь с полным правом считаются историческими здания 18-го, 19-го, а иногда даже начала 20-го века. Не говоря уже о тех домах, которые видели "отцов-основателей". Элитные американские университеты тоже ни за что не согласятся снести старые корпуса, которые как раз и являются свидетельством их элитарности.
Вот и приходится архитекторам балансировать на лезвии бритвы. Что лучше: заниматься капитальным ремонтом старья (пусть даже и исторического) или смело снести обветшавшую постройку. Ограничившись размещением на стене нового здания мемориальной доски, начинающейся траурными словами: "На этом месте до такого-то года находилось..." Так во времена барона Османа без жалости снесли средневековый Париж, фактически построив на его месте новый город. По-своему (и по-разному) решают эти проблемы в Санкт-Петербурге и в Москве.
Впрочем, есть еще и третье решение. Не пригодное к дальнейшему использованию здание разрушают, оставив нетронутым лишь фасад. За этим фасадом возводят новое современное здание, зачастую и для новых целей предназначенное. Вид у старого дома или у старой улицы остается прежним. А вот содержание коренным образом изменяется. И цена за землю в историческом районе тоже подскакивает до высот астрономических. А теперь, добро пожаловать, господа туристы! Для вас в первых этажах устраивают кафе, магазины и музеи! Такой подход к реконструкции зданий называется фасадизмом.
Напрашивается сравнение фасадизма с косметической хирургией. Это тоже обновление старого лица, попытка привести его в порядок, убрав прежние шрамы и морщины и даже - о, чудо! - заменив старую голову на новую.
Технология это не простая, но хорошо разработанная. Перед началом перестройки фасад, чтобы не рухнул, закрепляют специальным внешним каркасом. Если здание облицовано, попросту разбирают облицовку, тщательно пронумеровав каждую плиту. После чего старые стены рушат и строят новую коробку, оставляя на прежних местах оконные и дверные проемы. Новое здание покрывают сохраненной старой облицовкой, тем самым возвращая ему "доперестроечный" вид. Архитекторам при этом предоставляется широкое поле деятельности. Можно перепланировать здание так, чтобы его новая функция не "выпирала". Можно, наоборот, подчеркнуть происшедшие перемены. Например, над восстановленным в прежнем виде двухэтажным барским особняком вознести современное бетонно-стеклянное сооружение с тонированными окнами. Можно пойти и на своеобразный компромисс: показать только маленький кусочек "прекрасного нового мира". Классический пример - стеклянная пирамида во дворе Лувра, прикрывающая модернистский подземный этаж музея. Она видна со двора, но не закрывает старинные фасады. Так сказать, обозначает свое присутствие - и только.
А теперь перепрыгнем из Парижа в Иерусалим. В город, которому больше трех тысяч лет. Не так уж много на свете городов старше.
Между тем, строительство за стенами Старого города началось лет 150 назад. Но - лиха беда начало - стоило только городу выйти за средневековые пределы, и начался бурный рост. В силу исторических причин новый город строился без единого плана, островками. Кто где землю покупал, тот ее и застраивал в соответствии с содержимым кошелька, личными вкусами и господствовавшей модой. В результате возник довольно эклектичный город. Здесь смешались левантийский и западный стили, традиционализм и новаторство. Сначала смешались, а потом проросли друг в друга и соединились так, что не оторвешь. Всего за полтора столетия новые здания обросли своими легендами, стали частью городской истории, фольклора и даже попали на страницы литературных произведений. Так что архитекторам приходится не только модернизировать город, но и заботиться о сохранении внешнего вида зданий, уже ставших историческими и к хранящими колорит города.
Расскажу об одном хорошем примере перестройки старых зданий для новых нужд. Это - улица Мамила, уже вошедшая в число обязательных иерусалимских туристических объектов.
В свое время Мамила была первой улицей за стенами Старого города. Она начиналась у Яффских ворот, где находилось средоточие торговой и культурной жизни нового города: театр, фотоателье, станция дилижансов. Дилижансы связывали Иерусалим с далеким Яффо. До побережья Средиземного моря в те времена добирались целый день. Тут же, неподалеку, и виселица стояла, где турецкие власти время от времени кого-нибудь казнили.
В километре приблизительно вниз от этого бойкого места находился один из главнейших источников водоснабжения города, глубокий бассейн, построенный еще в начале христианской эры царем Иродом Великим. В течение зимы в бассейне накапливалась дождевая вода, за которой потом ходили из города все жаркое лето. От заражения болезнетворнымми микробами стоячую воду защищала тонкая нефтяная пленка. Прежде чем набрать воды в кувшин или в бочку, пленку отгоняли. Иерусалимская вода в те годы пахла керосином. Неподалеку находился еще один подобный бассейн, поменьше размером.
Именно от этого бассейна (по-арабски "мамила") и пошло название улицы, к нему ведущей, да и всего района вокруг. К началу двадцатого века улица это стала вполне городской, с обеих сторон поднялись не бедные дома. Над улицей, на горке, на территории, купленной когда-то Францией для консульства страны, возвышался монастырь святого Винсента. При монастыре был странноприемный дом.
После 1948 года Иерусалим оказался разделенным, и улица Мамила осталась на Иорданской стороне. Дома, сильно разрушенные в 1948 году, не восстанавливали. Долгое время после воссоединения Иерусалима в 1967 году эти развалины так и зияли возле самых Яффских ворот.
В конце концов этот кусок очень дорогой земли в нескольких шагах от Старого города решили застроить элитными жилыми домами и многозвездными гостиницами. Казалось бы, чего проще, снести развалины - и дело с концом. Однако, Верховный суд Израиля вынес постановление о том, что Мамила - исторический квартал, подлежащий восстановлению и сохранению. Хотя бы внешне.
В результате многолетних архитектурных споров и многомиллионных судебных тяжб воплотилось в жизнь решение - сохранить только старые фасады, здания же построить заново, чтобы они удовлетворяли современным требованиям. Старая улица, таким образом, сохраняла свой прежний вид и свою малую этажность, но становилась как бы галереей под открытым небом между высокими корпусами новых зданий.
Технически все было сделано так. Старые дома тщательно сфотографировали. По крупномасштабным фотографиям произвели разметку всех камней фасада, после чего фасады разобрали, а камни отправили на склад. На месте старых домов возвели новые бетонные коробки. В нужных местах находились оконные и дверные проемы. За бетонщиками пришли отделочники и восстановили старые фасады.Шестисотметровую пешеходную улицу открыли в конце мая 2007 года. Теперь, как я уже упоминал, сюда обязательно приводят туристов. Погулять, поразвлечься, поглазеть.
Поглазеть есть на что. Любителей шопинга любезно зазывают витрины. Магазины на Мамиле не супер дорогие, а вполне подъемные для среднего труженника. Многие иерусалимские женщины это уже поняли. Заказать что-нибудь в одной из кафешек тоже не разорительно. А поедание салатика или выпивание кофе на открытой террасе с видом на стены Старого города - тоже приятная аттракция. Совершенно в здешнем, восточном, стиле. Так же, как и разглядывание протекающей мимо тебя публики.
Мамила стала новым путем, по которому туристы идут к святыням Старого Города. Идут, озираются, фотографируют. Нескольких художников я тоже уже заметил.
Фотографировать и рисовать здесь есть что. В результате реконструкции фасад монастыря святого Винсента вдруг, действительно, стал фасадом и теперь волей-неволей притягивает взгляд.
Новая улица уже была опробована как место для полномасштабных гуляний во время праздников. Получилось. Не тесна Мамила, а в нескольких местах есть довольно широкие площадки для выступления актеров. В одном месте даже амфитеатрик имеется, где по вечерам, когда спускается на город прохлада, играют музыканты.
Тот же, кому вздумается пойти по Мамиле в обратном направлении, от Яффских ворот, имеет шанс отыскать и бассейн, давший название району. Если выйти на улицу, то через дорогу, за забором - остатки мусульманского кладбища. Кладбище старое. Судя по книжкам хоронили здесь правоверных едва ли не с семнадцатого века. Кладбище довольно заброшенное, но пока его разрушать не собираются. Более того, даже очистили от мусора и дорожку проложили. Так что отыскать здесь обнесенный легким забором бассейн труда не составит.
Статья опубликована на сайте Школа жизни